Войдя в таверну, Киран сразу же учуял запах выпивки, стук кружек, смех пьющих, а за парой столов, если Киран разглядел верно, играли в азартные игры. Что ж, в это место стража вряд ли часто заглядывает, так почему бы и не поиграть, не увеличить свой капитал на несколько монет? В этих играх балом правят разные вещи, когда удача, когда мастерство, а когда и обман. Блеф еще никто не отменил, много обманщиков Киран встретил за все время своих странствий. Они готовы изловчиться и изогнуться как угодно, лишь бы достичь желаемого. И некоторым из них было откровенно наплевать на то, что станет с остальными людьми после того, как они получат то, чего хотят. Потому что их волнует лишь их собственная жизнь, их эго, их желания, об остальных они не задумываются. В такие моменты Киран благодарил своих родителей за то, что они воспитали его таким, каким он является, добрым, справедливым, несущим ответственность за себя и за судьбы тех, кого он порой берется защищать. Может быть, он не всегда честен, но это нужно лишь для того, чтобы скрывать правду о себе. Вампиров нигде особенно не любят. Напротив, их готов прикончить каждый, у кого достаточно смелости, желания и ресурсов. Но за три с лишним сотни лет он встречал людей, которые принимали его таким, какой он есть. Они видели в нем не только вампира, они видели настоящего Кирана, того, кем он был до становления вампиром, и кем старается быть и по сей день. Он держится за свою человечность, потому что знает, что нет ценнее даров на свете, чем человечность и любовь. Они способны творить чудеса, сподвигать героев на великие свершения. Многие поступки вершатся во имя любви. Это благородно и заслуживает уважения. Любовь самая сильная эмоция на свете. Она дарует то, чего люди так отчаянно ищут. Все хотят любить и быть любимыми, кто бы не отрицал, в глубине души он будет знать, что это так. Без любви не было бы всех нас. А когда двое любят друг друга... Нет более счастливых людей. Хотелось бы и Кирану когда-нибудь познать это. Он был не уверен, что это доступно ему в полной мере, но он надеялся на это, холили и лелеял эту надежду. Надежда, как известно, умирает последней.
Опустив маску с лица, Киран подошел к стойке и обратился к человеку, стоящему за ней:
- Приветствую вас, уважаемый сир. Я хотел бы узнать, что творится в этом городе, какие ходят слухи. И чего-нибудь выпить, - Киран показал ему монеты, ожидая ответа.

Вот чего, чего, а такого Алекс точно не ожидала. Да, и такого по природе вещей не могло произойти. Она не верила в то, что ее горячо любимого папочку могли убить. Нет, он, конечно, не самый лучший, но она действительно его любила. Он подарил ей сначала жизнь. Потом перерождение и еще более лучшую жизнь, о которой только можно было мечтать. И тут, по идеи все разрушилось. Будто отобрали самой дорогое, то, что было в жизни девушки. Хотя, так оно и было на самом деле. У Александры отобрали папу. Ее папу. Того жестокого гибрида, который умел любить просто не показывал это. Морально эта новость девушку убила будто так, как ее сердце бы проткнули колом. Душевная боль была не меньше моральной. Ей хотелось кричать от боли. Ломать все на своем пути и самое главное убить того, кто посмел убить ее отца. Причинять убийце адскую боль,  срезая его кожу тонкими кусками. Дальше заливать открытые куски плоти спиртом и вербеной. Ну, а дальше просто вырвать сердце тому ублюдку.  Узнала она об этом буквально несколько часов назад от своего дяди. А картина эта выглядела примерно следующим образом. Алекс находилась далеко от Мистик Фолса. А точнее на Багамах, где девушка жила и так, скажем, пряталась от Майкла, а все, потому что папочка так сказал и,  только девушка собралась на пляж, как зазвонил телефон. Ну как там может быть? Подойдя к столику, Алекс взяла телефон и, на дисплее было написано «Кол». Звонок от дяди? Что ему надо? Это действительно было странно, ведь раньше ее дядюшка не звонил ей особо, и она даже как то про него забыла. Ладно, возьму трубку, может что-то важное. Нажав на кнопку, разговор начался.
-Эй, Алекс, ты сейчас где? – Голос у Кола явно было не из веселых.
-Я? Я там же, где и всегда на Багамах. А что? Что-то случилось? – Александра начала понимать, что тут явно дело не чисто и уже жаждала получить ответ.
-Да, но….
-Что но? Договори же уже!! – Алекс, как всегда с ее нетерпеливостью начинала кричать.
-Тут такое дело – В трубке послышался глубокий вздох – Клаус мертв.
-Что?! – Алекс думала, что это явно какая-то шутка. Ее отец не может быть мертв. Ведь он сам Клаус мать вашу – Ты шутишь? Скажи, что ты пошутил!! Это не смешно!!!
Майклсон младшая медленно, но верно уже выходила из себя. Эти шуточки для Кола были не в первой. Раньше он уже разыгрывал так пару раз девушку, но как только она говорила, что сейчас, же приедет, Кол начинал смеяться и говорить, что пошутил. От чего девушка была зла на своего дядю.
-Нет Александра, я не пошутил. Клаус мертв. Его убили… – Сказал снова ее дядя.
-Этого быть не может! Нет!! Я тебе не верю! – Алекс говорила все это, с уже довольно заплаканными глазами.
-Просто приезжай..и все увидишь – На странный лад голос Кола был отчасти пофигистическим.
-Куда…ехать? – Дрожащим голосом спросила девушка, хотя сейчас на ее глазах появились слезы, которые польются, как только звонок завершится. Она не имела права плакать сейчас пока, кто-то видит или слышит.
-Мистик Фолс..штат Вирджиния.. – После этих слов звонок завершился.
-Я выезжаю -  Мертвенным голосом сказала она себе.
После этого девушка медленно села у стены и заплакала с мыслями, что этого не может быть. Это всего лишь сон, который сейчас закончится. Но нет, этот кошмар не уходил и тогда, она поняла, что это все реальность. Жестокая, противная реальность. Та печаль и шок, которые были у девушки стали переходить в ярость, агрессию, истерику, желание убить и отомстить за смерть отца. Злость закипела в девушке, как бомба медленного действия. С каждой секундой она все нарастала и, вот уже от кулака девушки пробита стена, поломана мебель и люстра разбита. Но это никак не помогало девушке сбить ту боль и гнев, что в ней были. Черт, черт, черт!!! Так не должно быть!!!! Я убью того, кто убил моего отца. Я медленно и мучительно убью эту тварь за то, что он или она сделал. После этого Алекс начала собирать свои вещи и попыталась успокоиться, но в итоге вновь разрыдалась и, вновь сорвалась на стене, оставив новую дыру. Так, часа через 3 упорного сбора она все, же собрала чемоданы, зная, что сюда она пока больше не вернется. Теперь ее местом назначения будет Мистик Фолс. Штат Вирджиния. Благо папа оставлял ей деньги на карточке, девушка решила заказать частный самолет до места назначения и его подали Алекс минут через 40. Ну, что же Мистик Фолс. Берегись к вам едет Александра. Поднявшись с кровати и взяв свои чемоданы, блондинка направилась к трапу самолета и была там уже через 30 секунд.
-С багажом по аккуратнее -  С этими словами девушка поднялась по трапу в самолет и устроилась в кресле, а ее багаж поместили в небольшой багажный отсек. Так, прошел дальше перелет во время,  которого девушка сидела бледная, как смерть и совершенно подавленная. Она, даже пила виски и пила много, лишь бы постараться успокоиться. И вот уже самолет приземлился в пункте назначения, и Алекс сошла с трапа. Ну, вот и я..
Вампирша сжала руки в кулаки и вздохнула, закрыв глаза. Только спокойствие..только спокойствие. Крепко взяв чемодан за ручку, девушка поймала такси и села, в него затащив чемодан в салон.
-Куда едим?– Спросил водитель.
-Дом Майклсонов – Пофигистически ответила девушка и такси тронулось. Доехав до дома, Алекс оплатила такси и, вытащив чемодан, осмотрела внешне дом. Большой, роскошный. Все, как любит папа… От этих мыслей она снова была готова расплакаться, а сердце вампирши болезненно сжалось. Вновь взявшись за ручку чемодана, девушка пошла к дому и, зайдя внутрь, даже не хотела осматриваться. И какого же было ее удивление, когда она увидела своего отца целого и невредимого. Кто-то хотел с ней пошутить? Может она понадобилась отцу? Или это ловушка? Так или иначе,  сейчас ей было все равно. Она видела перед собой своего отца, которого так долго не видела и по которому очень соскучилась. Пусть у нее не было матери, точнее Алекс не знала, о ее существовании, хотя бы был отец, который ее любит и девушка была благодарна ему за это.  Пару секунд блондинка отходила от шока, но потом, побросав все свои сумки, девушка обняла отца и прижалась к нему. Какое же для нее это было счастье. Плевать, что папина маленькая дочурка давно уже не плакала, сейчас прижавшись к нему, она стояла и плакала. Макияж весь потек, хотя этого того стоило.
-Папа….папа! Мне сказали, что ты мертв! Зачем они так сказали? – У Майклсон была самая настоящая шоковая истерика, но потихоньку она все же успокаивалась – Я приехала только потому, что мне сказали, что ты мертв. Я не могла оставаться вдалеке…понимаешь? –Малышка Ал посмотрела на отца и стала вытирать слезы – Пап, я так соскучилась по тебе, я так давно не видела тебя и поэтому не хочу уезжать. Мне нужен мой папа…да и в школу я могу ходить, только боюсь вызывать тебя часто будут – Улыбнувшись, она уткнулась отцу в грудь и крепко прижалась к нему, как младенец, который почувствовал себя в безопасности. Александра очень соскучилась по своему отцу и просто так даже не собиралась уезжать, а точнее она и не уедет.
-Пап, мне было так одиноко без тебя и без Ребекки – Алекс так же не выпускала отца из объятий просто потому, что боялась, что это сон и ничего больше – Можно я останусь с тобой? –Блондинка подняла свои глаза и жалобно посмотрела на Клауса.

Кофе и вода, день и жажда сна, фальшивая бодрость и вполне настоящий холод за окном. Кэтрин чувствовала себя полной, абсолютно не по погоде одетой идиоткой и даже не пыталась оправдать себя ночной сменой и трудными буднями. Она выглядела отлично, но это не окупит минусовой зимней температуры, что возвращало мисс Мур к мысли о том, что она у подруги в неоплатном долгу. Да, Деб и их кофейная договоренность, определенно, спасают ей жизнь. И стоит думать лишь о том, как пережить этот день и добраться до дома в тепло и обожаемый свитер, а вовсе не о флирте с сидящим прямо за их спинами красавцем, хотя хочется. И колется, если вспомнить острый язычок самоуверенного засранца. Себе дороже спросонья пускаться с ним в диалог остроты фраз, хотя в бодром состоянии Кэтрин был с большим азартом в больших, горящих духом авантюры глазах, кинулась в этот странный омут-водоем с головой. Реплика подруги в сторону нового знакомого оставлена ею без ответа: неприязнь Деб к подобным кадрам была вполне объяснима. Кажется, для нее оправданием не служила даже его внешность и бездна самоуверенности - не исключено, что именно это и оттолкнуло. Кэтрин лишь пожала плечами, взглянув на соседку по парте. Взгляд и жест легко расшифровывался как: "Не смотри на меня так, это был просто акт доброй воли, раз уж он сам не догадался банально принести набор любого двоечника." Однако, Марлоу явно было все равно, зачем Кэтрин попросила ее ему помочь, что из себя представляет брюнет и с чем его едят. Она успела сделать свои выводы и вывела красавчика на одну ступеньку с инфозорией туфелькой с поправкой на привлекательность и умение воспроизводить шум. Кэт не спешила разделять эту точку зрения, обладая слабостью к подобному типажу, чем не особо гордилась в данный промежуток времени.
Учитель неспешно мурлыкает по-французски и девушка привычно переводит знакомые слова, на слух воспринимая мир явно лучше, без особого труда вникая в тему. Возможно, у нее был талант к языкам. А быть может, фамилия с французскими корнями была отголоском зова предков и сейчас спасала на курсах, но, как не объясняй этот феномен, Мур была одной из лучших в их группе. Это накладывало определенные обязательства, но ей, честно говоря, было наплевать. Мур записала название темы, пару примеров, а после слушала вполуха, рисуя на полях буквы и первые попавшиеся в разум символы. В одном ухе наушник от телефона, чтобы не заснуть. Amaranthe - Invicible, теперь точно не уснет, особенно когда музыка на грани того, чтобы быть услышанной всей группой. Снова становится скучно, а мерная французская речь со слышимой стороны звучит как причудливая колыбельная. Неожиданное вторжение на их парты сзади было действительно странным фактом, особенно когда до Кэтрин донеслось, с какой эгидой намерений Девенпорт их вручил. Одними губами произнеся "Оу...", девушка поправила локон волос - нервный жест.
Зря он это сказал. Кто ищет, тот всегда найдет, красавчик. Вот ты и нашел погибель.
Трудно допустить, что Дебора спустит такое хамство на тормоза, а Мур и не надеялась на то, что у мисс Марлоу внезапно разовьется глухота на оба уха.
- Не стоило начинать с этого... - негромкие слова начавшей было оборачиваться к брюнету Кэтрин были прерваны возмущенным клекотом на французском от преподавателя. Кажется, невозмутимого и всегда такого спокойного Жержа наконец вывели на человеческие эмоции, шедшие вразрез с его необъяснимым миролюбием. Может, он просто понял, о чем именно вещал новенький? Тогда понятно, почему речь Грозного преподавателя еле-еле балансирует на грани относительной вежливости. Момент затишья настал быстро, и надо бы промолчать, дать выпустить пар и расслабиться, но... За спиной Кэтрин снова слышит наглый голос Генри, а следом смешки из класса.  Да, народ явно признал нового псевдо-Короля, парня, который не боится никого и ничего. Невольно хочется закатить глаза к небу, столь легким способом выразив все свое отношение к ситуации. Внезапно рядом с ней приземляется небольшая порция конфет и Кэтрин уже готовится выдать контр атаку на любую реплику хама, но в ее сторону ничего подобного не последовало, если не считать пожелание хорошего настроения хамством, само собой. Девушка немного недоверчиво смотрит на него, не зная, что сказать на это. Благодарить или поощрять после того, что он наговорил Деб, по меньшей мере предательство, а потому она отворачивается, при этом чувствуя себя донельзя странно. Конфетки на край парты, аккуратная стопка ужасно аппетитного цвета. Есть опасно, ибо дружба, выкидывать не хочется, а вид их слишком оживляет мировосприятия, чтобы так просто отправлять вкусности на дно сумки или в карман. Тем временем профессор почти спокоен. Только вот во взгляде его Кэтрин почудился злорадный блеск. Или пронесет? Сначала упражнение: несложно, пришлось все-таки взяться за ручку и записать ряды французских предложений. После прочесть три из них вслух, после девицы в очках с соседнего ряда и странноватого парня с первой парты, неизменно сидящего в полном одиночестве. Первая часть ада пройдена и все будет хорошо, да? Брюнетка ведь успела показать прекрасное произношение и то, что не только слушает музыку. Может, хватит пугать странным взглядом? Черта с два... Минут через пять Жерж объявляет тест, чем вызывает у большей половины группы стон, и, поверьте, Мур была среди возмущающихся. Никто не готовился к проверочному тесту! Все знали, кого нужно "благодарить" за "доброту" их француза. Неудивительно, что в сторону Девенпорта так и посыпались испепеляющие взгляды. Кэт в этом не участвовала, понимая, что ни облегчения, ни пятерки неприязнь не принесет. Зато тетрадь девушка вновь штудировала с особым рвением, хваля себя за то, что прошлась по конспектам еще утром.
Справимся. Раньше справлялись и сегодня тоже проблем не будет.
О, оптимизм! Тогда Кэтрин еще не принимала в расчет фактор Д - Девенпорт.
- По стандартной схеме? - спрашивает совсем тихо, склонив голову в сторону подруги, чтобы никто не услышал. Собственно говоря, схемы, как таковой, не было. Кэтрин решала, а Дебора и Кэтрин сдавали - такая жизнь, приносящая только высокие баллы, к слову. Просто Кэт нравилось, как это звучит. Преподаватель раздал задания - одинаковый вариант на всех и это сильно упрощало задачу. Мур ободряюще улыбнулась подруге. Листы к бою, разум наизготовку. Оказалось, задания не такие уж и сложные... С точки зрения Кэтрин, хотя народ, активно листающий тетради под партами, явно с этим не был согласен. Напрягало лишь то, что включены были вопросы по новой теме. Кэт не успела подготовиться по ней, не было возможности. Наверное, наличие этих вопросов должно было завелись весь народ, проучив их, но Мур так просто сдаваться не желала. Время от времени девушка слегка подталкивает лист с ответами к Деб, и все вроде нормально, но в порыве довести ответы до совершенства она даже не сразу поняла, что в маленький клуб любителей Кэтрин Мур до легкого фанатизма на экзаменах и тестах затесался Девенпорт. В аудитории была безукоризненная слышимость, а потому послать наглеца было физически потенциально опасно. Так что девушка и ему помогала, хотя удовольствия от этого испытывать не приходилось. На очередном рейде, когда уже Генри после Деб протягивал ей ее же лист с ответами, раздался громкий окрик преподавателя:
"Мадемуазель Мур, что вы творите?! -" девушка с изумлением воззрилась на мужчину. Их съешь Деб никогда не ловили вот так, но Девенпорт явно ввел в их мир свежую струю впечатлений. Особо поразила даже не то, что их поймали, а то, что Кэтрин была уверенна; учитель отлично видел, что списывала не она, а парень позади, но все шишки враз посыпались на нее. Мур офигевала от происходящего, но гневный спич на французском от Жержа не давал даже шанса хотя бы придумать оправдание. Когда прозвучало громогласное: "Вон из класса!", она не поверила своим ушам. Местный мажор в стороне, а ее, одну из лучших, плативших за занятия честно заработанные деньги, далеко не лишние, между прочим, выгоняют?!
- Но это не я списывала, а он! - в голосе паника и возмущение, когда Мур резко разворачивается к новенькому, сверля его взглядом. Все натопленные за хорошее настроение и воду баллы мигом были сбиты в ее глазах.
- Какого черта, вы же знаете, что я сама справлюсь с тестами!]

В последнее время Шарлотте письма приходили все реже, она даже начала немного волноваться. Нет, она не хотела соглашаться с этим, отвергала мысли о том, что беспокоится о Никколо, но... Она ведь так привыкла. Привыкла прятать письма от мужа, конверты от ребенка. Дитя такой непоседливый, такой маленький и юркий, с темными глазами; иной раз находил желтоватые конверты. Странно было даже для себя самой то, что она не сжигала и не выкидывала письма. Порой даже перечитывала, ощущая в душе тепло, такое маленькое, едва ощутимое - словно только разгорающаяся свечка, но все же. Боль прошлого уже давно пережита, поэтому назад она оглядывалась без былой горечи, хотя немного с сожалением.
Но теперь у Шарлотты новая жизнь. Она обосновалась в Америке и создала свою семью, а отец с мачехой так и остались жить в Англии. В одном из писем отец писал, что они, наконец, поженились. Этой вести Шарлотта была рада, очень, но все равно. Все равно чего-то не хватало.
Прошло уже несколько лет. А сколько, если быть точной? Три года, пять, десять? Может, больше? Вся жизнь? Одна жизнь ведь уже закончилась. Жизнь той наивной девочки из туманного Лондона, той кудрявой "горничной", которая полюбила гения и которую он так оскорбил когда-то.
- Мама! Ты куда? Мама! - К девушке, поспешно натягивающий плащ, подбегает мальчишка лет пяти-семи. Кажется, он вот-вот расплачется, не найдя мать в своей комнате, она ведь вечером читала ему сказки и так и уснула рядом.
Шарлотта встревоженно посмотрела на сына, после чего улыбнулась и, присев, обняла мальчика, поцеловав в щеку.
- Родной, мне нужно уехать. Правда, - но Шарлотте не дали договорить - теплая ладошка сынка коснулась мокрой щеки матери, стирая одну единственную слезу.
- Мама, ты плачешь! Почему? Что-то случилось? - Кажется, слезы матери напугали самого мальчугана и он вот-вот тоже расплачется. Шарлотта шмыгнула носом и сильнее прижала ребенка к себе.
- Нет, Николас, все в порядке. Мне просто соринка в глаз попала. Ты знаешь, мне кажется горничная давно не протирала здесь пыль. - Попыталась отшутиться Шарлотта. - Знаешь что, иди, разбуди ее, пускай уберется. Хорошо? А я скоро вернусь, обещаю.
Кажется, новость эта обрадовала мальчика. А оно и не удивительно - он очень уж любил будить взрослых.
Не теряя ни минуты, Шарлотта покинула дом и поспешила к экипажу, который отвезет ее в порт. Путь будет долгим. Как раз есть время, что бы подумать.
Подумать над тем, почему она так скучает по письмам от итальянского скрипача, почему не может признаться себе в этом и почему, черт возьми, срывается с места по первому же мгновению, узнав о болезни Паганини. Ничего не говоря ни мужу ни сыну. Хотя, что бы она сказала?
Что же это? Почему она так себя повела? Любовь ли это, или просто отголосок прошлого? Разве Шарлотта не похоронила Его, свою любовь к Нему в тот день, когда отец сообщил про Вену? Столько вопросов, а на них категорически не хочется искать ответы. Не хотелось копаться в прошлом, по крайней мере - не сейчас. Раз поехала - значит должна, значит так надо. И не важно, что ждет ее по возвращению. Если ее любят, ее поймут. Она ведь поняла, всегда все понимала. Все время в пути Шарлотта почти не покидала каюты, и тому виной было не только разыгравшаяся морская болезнь.
Когда же девушка... нет, уже женщина ступила на итальянскую землю, сердце пропустило удар, а затем зашлось новой скоростью. Хоть до поместья в Генуи еще нужно было добраться, Шарлотта уже начала волноваться. В экипаже она перечитывала письма, ведь не могла же она их оставить, да и уничтожить тоже не могла.
Откинувшись на мягкую спинку сиденья, Шарлотта глубоко вздохнула и задумалась, вспоминая последние минуты, проведенные вместе с маэстро Паганини. Да, они были не такими уж и светлыми... Вспоминая о том, как сидела в полицейском экипаже, не желая выслушать стоявшего почти на коленях Паганини, Шарлотте стало немного не по себе. Совестно, что ли. Тогда - ясно, она была оскорблена до глубины души и не хотела его слушать, а сейчас... Ей стало очень интересным то, что сказал бы он ей. Соврал бы, или сказал правду? Хотя это теперь вряд ли что-нибудь изменит, но все же.
- Приехали, синьора! - Оповестил кучер, остановив лошадей. Незамедлительно перед Шарлоттой открылась дверь и ей помогли спуститься. Багажа, кроме маленького саквояжа при ней не было - да и зачем? Сыну она ведь успела пообещать, что скоро вернется.
Поместье, в котором жил маэстро находилось в поистине прекрасном месте, тут было столько свежего воздуха, сколько не хватало Шарлотте Лондоне.
Большую дверь открыли едва Шарлотта успела постучать. По убранству поместья легко можно было судить, куда ушла не малая часть средств.
Дойдя до нужной комнаты, где и находился Никколо, Шарлотта замерла, не решаясь зайти внутрь. Полы платья тихо зашуршали осенней листвой, когда она прижилась к двери, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце.
- Столько лет прошло, столько лет...
Сделав глубокий вздох, взывая себя к спокойствию, Шарлотта сделала шаг в раскрытую дверь.
- Никколо... - Голос чуть подрагивал, а сама его обладательница сделала еще один шаг. - Я приехала... как ты?

Удивительно, но всего каких-то там пара фраз Мелисент значительно улучшили настроение ее нового знакомого. Дерек выглядел так, словно после тяжелого трудового дня произошло нечто хорошее, светлое. Но Мелисса прекрасно понимала, почему юноша был так рад.
Очевидно, никто ему больше и не предлагал помощи в адаптации.
Ведьма не понаслышке знала, насколько это сложно оказываться в совершенно новом месте среди незнакомых людей. Когда Коллинз впервые сама переступила порог академии Вирцетти, она была одна, никто ей не предложил помощи, так что приходилось разбираться во всем самой. Мелисса не могла допустить подобного с нынешними первокурсниками.
Ведь мы как старшие должны им помочь во всем, рассказать о том, что сами знаем...
Услышав, что Мелисент является студенткой факультета журналистики, эльф, как показалось девушке, немного расстроился.
-Странно, почему-то сегодня я видел почти одних журналистов... а со своего факультета пока что никого, - пожимал плечами Дерек.
Ведьма судорожно пыталась отыскать в своей памяти среди всех своих знакомых хоть одну фамилию того, кто тоже учится на дизайнерском, но увы, ей никого не удалось вспомнить, ведь с этим факультетом она не особо общалась.
-Это не так страшно, я думаю, - попыталась утешить парня Мелисент, - -Уверена, что просто не все еще успели приехать. К тридцатому числу уж точно должны быть все, ведь намечается осенний бал!
Ведьма невольно улыбнулась. Мысль о том, что скоро состоится такое грандиозное мероприятие, значительно повышало ее настроение. Она уже мысленно рисовала в своем сознании картины атмосферы этого торжества. Представляла себе эту волнующую сердце музыку, голлантных кавалеров, приглашающих своих дам на белый танец. От этих блаженных мыслей ее отвлек голос Авалоны.
-Вот видишь, Дерек, Мелисент покажет тебе академию, а я, пожалуй, пойду к себе, думаю, мне стоит извиниться перед Агатой за моё поведение, - сказав это Белл, покинула помещение.
Мне никто так и не собирается ничего рассказывать?
Ведьма была крайне возмущена, что оба ее собеседника просто проигнорировали ее вопрос о случившемся. Однако она не стала сейчас снова заводить об этом разговор.
Найду лучше сама эту... как же ее там... Агата? Найду Агату и расспрошу ее, может, хоть она что-нибудь полезное расскажет.
Мелисент снова переключилась на эльфа.
-Так что, когда же устроим экскурсию, - мягкая улыбка заиграла на ее губах.
И хотя Коллинз все внимание сейчас посвятила Дереку, мысли ее все же занимала эта дуэль.

На парах Зельеварения ужасно скучно. Сидишь себе, думаешь о своем, пока там профессор пытается что то объяснить, делает замечания ученикам, отбирая у их факультета очки, а тебе далеко на это плевать, у тебя свои тараканы в голове, которые ты глубоко скрываешь все что выражается на твоем лице, вытаскиваешь там из глубины лишь холодное отношение ко всему, и ко всем вокруг, и довольствуешься этим. Плевать абсолютно на все, главное что есть время которое ты можешь провести на свою пользу. Некого не слышишь, начинаешь в голове разбирать какие то запутавшиеся мысли, начиная от проблем, заканчивая на планы на сегодня. Сижу за партой один, слизеринцы как всегда в своем репертуаре отправляют друг другу заколдованные самолетики, где открываешь и там движущиеся человечки, с какими нибудь надписями. Сейчас вместе с нами были и гриффиндорцы, они сидели тихо в отличие от нас, и не обращали внимание на нас совсем, что иногда раздражало, и хотелось их задеть. Но Драко умел это делать, и поэтому заколдовав очередной самолетик, отправил в их сторону, и троица во главе с Драко начала смеяться в пол голоса, профессор лишь кинул холодный взгляд, и начал дальше объяснять, снова бормоча про себя, и я снова уходя куда в глубь в себя.
До завершения предмета осталось примерно ещё 20 минут, и к этому времени я вышел из себя, возвращаясь вновь где я сейчас находился, когда меня толкнул Забини, я только ядовито улыбнулся, проклиная про себя этот предмет. В принципе такими движениями как на этом предмете я далеко не уйду. Когда будут экзамены, придется придумывать куда засунуть шпаргалки, и как подкупить профессоров. Впрочем сейчас это не важно. Мой взгляд устремился сидевшую на передних партах девушку. Она что то рисовала, вырисовывала так усердно, что ей не раз уже делали замечание, поэтому дальнейший совет, некогда не сидеть впереди, камчатка самый лучший вариант. Здесь можно и полежать, а задуматься, и рисовать сколько душе угодно. Да чем угодно, хоть заниматься с девушкой уединением. Она медленно подняла голову, и будто бы почувствовав мой взгляд повернулась ко мне, и сделав вид что на самом деле смотрит не на меня, а её внимание привлекло нечто другое, но она не могла не показывать этого. Взгляды так сказать уединились, её неловкая улыбка, мой холодный тон медленно натянутая улыбка. В этот момент Зельеварение закончилось, и профессор разрешил всем покинуть кабинет. С большим вздохом, я взял в руки перо и пергамент, и медленными шагами направился к двери, чтобы поймать девушку, и узнать как её дела. Это не знакомство, я знаю уже её давно, мы общаемся неплохо, но и не на людях, и она это прекрасно знала. Прошлась мимо меня, кинув взгляд с меня на угол коридора, и медленно последовал за ней. Украдкой она прошла за угол и исчезла за ней, я уже оглянувшись, и подтвердившись что за нами некто не наблюдает тоже исчез за углом.
Она стояла возле стены, слегка прижавшись спиной, и кидая на меня весьма любопытный взгляд и очень заинтересованный. Её взгляд гулял по моему виду, изучая каждую деталь. Она всегда была такой заинтересованной, и меня это немного удивляло. Сделал к ней шаг ближе, изучая её глаза, весь её вид, и медленно вслух, прошептал: - Давно не виделись, как твоя жизнь в Хогвартсе? Как дела с гриффиндорцами? Последнее выражение я процедил сквозь зубы, расплывшись в своей холодной улыбке до ужаса вызывающее отвращение у гриффиндорцев. Он же привыкала ко мне,и уже не чувствовала как все в первый раз. Её взгляд бегает, кажется растерялась, видимо есть что рассказать. Собирается с мыслями, и медленно начинает рассказывать про свою жизщнь, чего нового в факультет Гриффиндор, голос начинает дрожать когда тема заходит о её родителей, но не останавливаю, в желании почувствовать её чувства, кажется это неправильно, но мне нет не какого дела до этого. Главное она чувствует что рядом со мной хороша, а я чувствую что эта девченка в скором времени поможет мне покопаться в гриффиндорцах, и поделиться информацией в случае чего. Лучше всегда иметь в руках козыри.
Мы мило разговариваем, она утопает в моей улыбке, в улыбке которая ничего не показывает, лишь холод, но почему то она наоборот тянется ко мне ещё сильнее. Слежу за ней, за каждым её движением, за каждым её взглядом, в её глаза, и её неловкость при мне. В голове что то щелкнуло, пытаюсь понять что происходит. Все ещё смотрю на девушку, но она увлеклась своим рассказом, оборачиваюсь и совсем неожиданно - сама Беллатриса.
Внутри все рушится на мелкие осколки, каждый звук треска отдается в висках, в голове сильным и монотонным эхом. Встряхнул голову строя озадаченную физиономию, но с самодовольной улыбкой разглядывая во тьме коридора ужасающее личико Лейстрейндж. Она так ужасна по характеру, коварна и опасна по внешности что меня больше всего притягивает к ней. Мысли кинулись в разброс там где то в уголках головы, явно пугаясь её черт лица, и строя на далекое там где то будущее что она потом сделает со мной. Что она может сделать? Она не дотронется до меня, пусть только посмеет. Некто не знает что между нами, некто не знает, что между учеником 17-ти лет, и Пожирательницы Смерти старше 30ти. Эта некая тяга, как к наркотикам. Без у меня ломка, с ней у меня передоз.Что то в этом роде. И её взгляд в мои глаза рушило все внутри, словно она имела сверх способность заставлять меня делать то, что хочет именно она. Нужно взять себя в руки, отчетливо говорю и отдаю приказы в голове, и это помогло. Я повернулся обратно к девушке, оставив Беллу сзади, и неожиданно для гриффиндорке впился в её губы. Это скверно, это ужасно иметь что то наподобие между слизеринцами и такими грязнокровками как гриффиндор. Почему я сделал это? Что меня так заставило сделать это? Даю отчет в голове, но не могу отыскать ответа на вопрос "зачем?". Оборачиваюсь вновь в полутьму где была она, наблюдала. Она видела, её зубы блеснули, на губах яд улыбки. Любой бы ученик увидев её сейчас бился от дрожи, от страха внутри, колотилось бы сердце, которое готово вот вот выпрыгнуть и убежать подальше от этого сумасшествия. Открывая глаза, и её уже нет.  Она ушла, и запомнила это, значит в течении дня она ещё устроит мне сюрприз. Зная её поведение, с неоправданным характером я ждал пока она вновь покажется мне, но время шло и её не было.
Наконец последний предмет Трансфигурация. Здесь уже пришлось немного пораскинуть мозгами, чтобы не потерять баллы слизерин. К сожалению Драко потрудился и не сделать, поэтому - 10 очков. Потом обходили не только их, но и других, но баллы уже не снимали. Я сидел где то сзади, где профессора обычно не поднимались, а только кидали взглядами, и решив что толку нет продолжали дальше предмет. Я все время вспомнила её глаза, в которых наполнено только злость, и предстоящая месть, вспоминал её меняющее лицо после короткого поцелуя. Меня не волновало на что там надеялась это девченка, что она мне потом скажет, как будет встречать меня с улыбками, я мог только думать о Беллатрисе. Самодовольная улыбка, вызывающая на коже мурашки, коварная улыбка, трясущие все тело. Мысли были забиты только ею, и на пергаменте красивым четко выделенным подчерком Лейстрейндж. Я свихнулся, приметил в голове когда наконец Трансфигурация закончилась, и шагая из кабинета вместо со всеми слизеринцами. Кто то планировал сходить в Хогсмид, кто то строил планы на гриффиндорцев, кто то обсуждал горячую тему о темном лорде.
Я спустился по движущим лестницам на первый этаж, завернул через большой зал, спустился снова по лестницам и вошел в подземелье. Здесь всегда темно, всегда шаги отдавались эхом. Вначале вел длинный проход по коридору. Стены здесь были сделаны из камней, поэтому эффект эхо здесь было намного лучше чем где было в замке. Медленные шаги и все больше странных ощущений. Внезапно стало холодно, по телу пробежались мурашки. Хоть  подземелье было и прохладно, но не до такой степени. Я все ещё шел в гостиницу слизерина через эти стены, и еле слышно доносимые слова отзывавшиеся со стен: - сегодня у меня дома, я жду тебя, обещаю скучно не будет. Она не стояла позади меня, она говорила и издавались звуки именно со стен. Она не ходил сейчас, она пролетела сделав больше эффекта в своем тоне, больше раздражимости будто бы показывая что она хочет для меня сделать что то приятно, но я то знал, что она хочет отомстить за то, что сегодня проделал. Она некогда не уважала слизеринцев которые даже смотрели на гриффиндор с явным удовлетворением, просто она отвергала и тут же считала их предателем. Но почему тогда Белла просто так не обвинит и меня? Чего она ждет от меня?
Я слегка вздохнув, и устремив взгляд вперед вышел в гостиную, и прошел в спальню. Откинувшись на подушку, и положив под голову руки снова ушел в себя и разбирал по полочкам все свои нараставшие вопросы ответы на которых я не мог дать так быстро, пока не обдумаю конкретно и не сделаю выводы. Кажется у меня ушло на это три часа, пока не заметил что заснул. Проснулся от еле слышного шума в окрестности Хогвартса. Обычно я не сплю как убитый медведь, и часто реагирую даже на самые мелкие шумы. Это идет по генам, всегда быть на стреме. Время доходило где то уже к десяти вечера. Я вышел из спальни надев теплую кофту, и взяв палочку. В гостиной кто то сидел, но видимо если книга валялась на полу и легкое похрапывание то уже в мире сновидений что облегчало моей миссии проскользнуть через замок, и трангрессировать к дома Беллатрисы.
К большому счастью в замке пока некого не было. Филч обычно делает обходи самым поздней ночью, так что задача не усложнялась. Медленно вышел из замка не издавая некаких шорохов. Обычно на территории Хогвартса трангрессировать не получалось, но ученики знали потайное место, где заклинание не действовало, либо действовало очень слабо. Хотя не все ученики знали, отчасти слизеринцы, которые хранили секрет и пользовались пока сами. Медленно побрел к заборам, которые ограждали замок. Здесь атмосфера была другая, более свежий воздух, хорошо отдаваемый в легких. Я хорошенько сосредоточился где бы хотел оказаться, и ещё раз закрыв глаза, и представив место, раздался громкий хлопок, трангрессировал на территорию Лондона.
На улице ночь. Кое где проходили люди, но они меня не заметили, так как место я выбрал самое удачное между домами. Свет на улице давно погашен, не какого освещения. Даже в домах маглы уже давно спали. Ориентировался в Лондоне я ещё не так хорошо, но дом Беллы я мог определить. Он стоял не возле маглов, нужно было пройти ещё в косой переулок. Дышал холодным воздухом, в горле уже пересохло. Подхожу к кирпичной стене, стукнув по нескольким кирпичикам они начали раздвигаться, и я вошел быстрыми шагами, чтобы не светиться и как можно быстрее оказаться в доме Беллатрисы. В это время здесь обычно блуждали дементоры, и не хотелось попасть под "поцелуй дементора", что впечатление крайне неприятное. Несколько заворотов, несколько странных силуэтов в конце переулка, и я тут же открывая скрипучий дверь дома Лейстрейндж.
Навязывается мысль, а вдруг Беллатриса сейчас с Рудольфом? Она вместе с ним начнет унижать меня? Говорить про меня крайне неприятные вещи, только лишь посмотреть как из меня вытекает злость, и гнев, и посмотреть что дальше будет? Ты ведь любишь это делать со мной! Ты всегда это делала, после чего заканчивая все своим тонким, визжащим смехом, пробивающим в дрожь. Как всегда обстановка здесь не из самых приятных. Даже не малейшего света, тоже самое что запустить крота в белый свет, он будет искать выхода, но не найдет. Так и тут. Ничего не видно, одна пыль. Хотя это так было на первом этаже. Скрипучие полы, и она уже могла слышать мои шаги, хотя я их делал очень бесшумно и осторожно. Оглядываюсь, чувство что она уже следит за мной, но уберая мысли подальше ищу взглядом лестницу, которая вела на второй, более уютный этаж. По пути на лестнице висел какой то портрет, разглядеть так и не удалось что там, но явно что то наподобие Беллы, такой же визжащий голос. Поднялся на второй этаж, осматриваюсь, дикая тишина уже убивающая меня. Открывая дверь в  её комнату, где она обычно любила проводить время. Здесь было не так уютно, практически лишенная света, но намного лучше чем на первом этаже. В углу стояла небольшая кровать, с виду мягкая. Небольшой деревянный стол, на нем две свечки, которые как раз сейчас и горели. Небольшое кресло, повернутое к окну. Окно не всегда было открытое, Белла открывала его иногда по ночам, но для чего, я не понимал. Как раз в этом кресле находилась и Лейстрейндж. Она тихо ухмылялась на меня. Она не видела меня, даже не могла слышать, но тихий её голосок начал превращаться в очередной звонкий, крайне шипящий голос, решаюсь тут же прервать своим хриплым от того что в горле пересохло, и грубым от отвращение к этой обстановке: - зачем вы меня звали Беллатриса? Наш разговор всегда начинался на "вы", но медленно переходил на "ты" в конце разговора, либо когда уже негативные эмоции брали вверх. Притаенный взгляд, тихое дыхание позволяло расслышать как дышит Белла, почувствовать её расположение дух.

- А-и-д - по буквам повторила девушка, чуть прикусив ухо парня. Наверное это была просто какая-то очередная натура Аид, когда она давала волю себе и не ограничивала себя ни в чем, не держась банальных рамок приличия. Уж слишком странная реакция девушки на мертвое тело и зайца- переростка- каннибала.
Но сейчас они ведь совершенно одни и никто не будет за ними следить, если конечно этот мальчонка - еще не живое полумертвое создание.
Богиня сильнее потянула волосы, тихо, как старый-добрый злодей, смеясь над своей мимолетной победой. Девушка провела языком по ушной раковине, после чего начала напевать про себя какую-то старую детскую песенку, которую возможно слышала, когда была ребенком. Может - это просто придуманный сию же секунду мотив, который привязался и играет в голове, как заведенный невидимым шарманщиком, а может, действительно напоминание о ее прошлом.
Аид опустила руку в лужицу крови, после чего поднесла палец к губам, слизнув красную жидкость.
- Он был вкусный? - пропустив вопрос про мультфильмы, обратилась в кролику богиня. Как такового вкуса она сейчас не чувствовала. Да и никогда не было ей интересно, какова на вкус кровь, когда она привлекала одним своим видом, не вызывая желания поиграть в вампиров.
И впрочем, она никогда даже не пыталась играть в вампиров. Так, иногда, делала себе кровопускания, о чем свидетельствуют многочисленные шрамы на запястьях - но ведь для Аид это всего лишь развлечение, способ доставить себе удовольствие. Хоть и болезненный метод доставки, но ведь так даже лучше, ведь девушка любит боль. Особенно когда ее причиняют ей.
Бордово-красная ладошка девушки скользнула по щеке убийцы, задержавшись на губах, оставила кровавые отпечатки. Она слышала как громко сглотнул Белый, но значение этому не придала. Чуть сильнее прижалась к парню и постаралась почувствовать запах его кожи.
- Геркулес наверное был бы паршивым любовником, - задумчиво потянула Аид, смотря на искривившееся в панической гримасе лицо убитого мальчика. Наверное, когда она падала в Стикс, у нее было точно такое же лицо, полное отчаяния и животного страха, когда единственная мысль в голове - лишь бы спастись. Лишь бы выжить, оставить после себя что-то, ведь умирать еще слишком рано. Да, умирать еще действительно слишком рано - Ты слишком часто смотришь на мои волосы. Да. Мультфильмная, - девушка нехорошо усмехнулась, всем своим видом показывая, что вот да, она такая. Нарисованная карандашом какого то человека, вышла истеричкой и слишком взрывоопасной девицей.
Аид отпустила волосы, и резко оттолкнула Белого от себя, встав в полный рост и сверкая голубыми глазами. Смех типичного доктора Зло все никак не затихал внутри, временами играя новыми вспышками, но девушка просто смотрела на ушастого и труп рядом с ним.
Кровавые пятна цветами расцветали на юбке платья, отпечатки рук, пальцев, даже тонкие полоски от волос, которые были испачканы в жидкости цвета вина. Богиня с неудовольствием подумала о том, что придется мыть голову, а платье отправить в утиль, ибо это уже вряд ли отмоется. Девушка поморщилась и невысокий лоб прорезали недовольные морщинки.
- Из-за тебя мне придется выкидывать это платье! - тоном обиженного ребенка, произнесла Аид, кружась на месте. Юбка поднималась вверх и царь всех мертвых ощущала себя цветочком где нибудь посредине поля. Стоит сказать, что красивым таким цветочком, в голове у которого назревали не очень то и хорошие планы.
Капризная, чуть-чуть под истерикой, девушка смело скинула с себя балетки и, все так же кружась, но уже босыми ногами ступая по холодному асфальту, даже не стараясь обходить лужицы. Из нее не вышла бы прима балерина, но между тем - Аид, худющий дистрофик, с торчащими ребрами и длинными, как у средней фотомодели ногами, все таки была по своему прекрасна, даже с длинными, синими волосами.
Быстрое движение руками - и платье уже летит ко всем чертям, оставляя полуобнаженную девушку наедине с уже не голодным каннибалом, который либо фетишист и носит заячьи уши, либо очередной несчастный, которого ведьма вытащила за неплохие деньги.
- Одень меня! - приказным тоном заявила отставная богиня, останавливаясь. Ее совершенно не интересовало, где кролик найдет одежду. Даже больше того - она больше  не собиралась одевать то, что только что скинула. Аид провела тонкой рукой по шее, погладила свое собственное плечо и выдала: - Мне холодно.
На это она точно не рассчитывала, когда снимала тонкое платьишко и в каком то собственном порыве прыгала через трупы.
А еще, как бы между прочим, она совершенно не замечала очевидных вещей типа странного возбуждения у своего нового знакомого и того, что находится наедине с ним, тем более в совершенно неподобающем для этого виде - кружевном комплекте из черного, полупрозрачного кружевного лифа и точно таких же кружевных стрингах. Но разве это кого то волнует? Это просто новый вид истерики - небольшой стриптиз после того, как на твоих глазах съели человека, а потом концерт на тему того, почему ее никто не одевает и не восхищается ее фигурой. Это ведь женщина, пусть и в прошлой своей ипостаси у нее болтался юг между ногами и бабы были бревнами в постели.