Хорошо что девушка согласилась на его помощь. Это не могло не радовать, а еще добавило чуточку уверенности. В чем? Руфус и сам не мог понять. То ли легкая энергетика девушки, но в тоже время цепляющая, то ли просто настроение у него хорошее? С чего бы только вдруг. Ох и не важно все это, если Варга чувствует себя хорошо, то и всем кругом хорошо. И цветочки цветут, и зверюшки живут.
На пол пути путники остановились. Девушке кто-то неожиданно позвонил. Мужчина напряженно смотрел на нее, но продолжал чуточку улыбаться, стараясь не выдать своего негодования. Неужели она уйдет? Не то, чтобы он держал ее, просто кто знает, подвернется ли ему еще одна хорошенькая незнакомка, с которой получилось бы вот так легко заговорить? Конечно, болтали они о всяких глупостях, но ни что: ни общие интересы, общие дела и даже секс - ни что не сближает людей так, как разделение бестолковости, совместное дурачество. Руфус словно маленький мальчишка нашел для себя подружку и хотел бы провести с ней остаток дня. Если она не против, конечно. Была не против. А теперь?
-Без проблем,- пожал плечами и похлопал гитару так, словно это была собачка.
Добрались до почты быстро. На душе стал легче от того, что это не конец приключения. Решив постоять снаружи и подождать девушку, Руфус принялся осматривать местность. Неплохой райончик, много полезностей. Сюда обязательно нужно будет привести дочь,  возможно, она захочет обновить технику. Он бы позволил приобрести ей хороший телевизор и даже какую-нибудь ненужную ерунду.
Задумавшись, Руфус чуточку испугался неожиданному хлопку двери. Алира выглядела раздраженной, словно ее кто-то поставил перед не простым выбором. Но со стороны она выглядела забавно. Наверное кто-то там накосячил, а ей, бедняжке, досталось. Бывает. Мужчина даже пожалел, что не пошел за ней. Возможно разрулил бы обстановку и не пришлось бы расстраиваться. Посчитал, что больше такого не допустит.
Почти сразу Варга отнял у девушки ее коробку. Но, к ее же разочарованию, не скрылся за поворотом, а шел мирно рядом, продолжая рассказывать что-то из своей жизни, какие-то байки и забавные истории. Про дочь упоминал вскользь, не выдавая ее существования называя лишь "попутчицей". Возможно он расскажет ей про свою маленькую семью, но позже. Если, конечно, они еще увидятся. А вообще не хорошо будет растерять полезных знакомых. Да вообще любых.
Вот и музыкальный магазин. Руфус впервые испытал чувство, когда перед ним открывали дверь и первого впускали во внутрь. Немного замявшись на месте, о чем-то рассказывая Алире, был чуть ли не сбит каким-то мужиком. Струны у него в руках он не заметил, но проводил того недовольным взглядом. Вошел во внутрь. А там следовал диалог с продавцом, который дал знать, что тот приятель , что протолкнулся в узенькую дверцу и чуть было не сбил Руфуса с товаром, только что забрал последние струны.
-Нет, это не дело,- поставил коробку на пол, рядом и гитару. Посмотрел на девушку и подумал про себя о том, что это шанс исправить положение. Однажды он не смог вмешаться и в итоге Алира пол пути шла как совершенно другой человек. Хотя Руфус толком ее еще не знал, но чувствовал, что это не хорошо. 
-Не смей трогать это,- ткнул пальцем в сторону коробок,- То есть не подымай. Я скоро,- Руфус выглядел серьезным, дышал полной грудью и,казалось, выпусти его на свободу, победил бы в марафоне. Столько сил в нем прибывало, сколько за всю последнюю неделю не было. Что это? Астория такое загадочное место? Или просто новые люди, компания женщины. Женщин Руфус любил, хотя за последние восемнадцать лет у него никого не было кроме пеленок дочери.
Выбежав на улицу, Руфус потерял из виду того покупателя. Но тонкий нюх помог ему в этом. Правда пришлось рискнуть и чуточку выпустить зверя наружу. Из-под накидки проступил шерстистый темный загривок, черты лица чуть вытянулись, стал похож не то на шизофреника, который вот-вот кинется кого-то убивать, не то на просто чудака. Обогнул дом полу бегом, отыскал взглядом смутно знакомую фигуру. Тучный мужчина шел быстрым уверенным шагом, хотя был слегка сутулый и шел смотря себе под ноги. Нагнав его, положил руку тому на плечо и чуть потянул к себе, здорово, тем самым, напугав незнакомца. Тот всхлипнул и кажется, чуть не задохнулся от неожиданности. Потом сообразил что-то, грубо сбросил руку Руфуса со своего плеча и хмуро пробурчал,- Вот ведь гордые, извинений за такой пустяк требуют! - наверное, имел ввиду то, что задел при выходе парня. - Ишь какой грозный! Ну извини! Виноват! - мужчина был нервным, но сейчас казался еще и жалостливым одновременно. Руфус поостыл, потряс головой,мол, не так все понял, и сказал:
- Нет, все в порядке,- мужчина тут же перебил его, сказав, что раз порядок, так чего стоишь тут и будто что-то выпрашиваешь! Пошел вон! - Но у меня просьба. Я знаю, это чертовски нагло...Но нам...мне нужны струны. Очень нужны! - мужчина внимательно смерил взглядом Руфуса и хмыкнул, скривившись в улыбке,- Да такой принцессе и струны не нужны, чтобы баб того...Нет, не дам,- обошел парня стороной и что-то там прошептал себе под нос. Но Варга лишь треснул мысленно себя по лбу, а за одно и дал леща этому приятелю. Да как тот мог подумать о нем так? Но. видимо, миром и переговорами дело не закончить. Заметив не далеко от себя Алиру,дождался пока та подойдет ближе и виновато ей улыбнулся, продержал паузу около пяти секунд, развел руками и сказал,- Я в городе только три дня! Я не могу избить его или ограбить сейчас,- снова выжидающий взгляд. Что-то внутри него кричало, чтобы тот передумал и все же применил силу. Осталось лишь выслушать девушку. Может у нее будут куда более интересные идеи.

Дождевые капли с шелестящим звуком падали с неба, звонко ударяясь об оконные стекла. Небо еще час назад затянуло серыми тучами, но дождь пошел только сейчас. Маркус безразлично смотрел в окно, наблюдая, как очередная капля, разбившись о стекло, скатилась вниз, оставив на гладкой вертикальной поверхности влажную дорожку. Шелест продолжал приятно ласкать слух, заглушая собой голоса за стеной.
- Маркус...
Дверь открылась и в комнату вошла невысокая миниатюрная девушка, на вид не старше самого Вигго. Шелестя накрахмаленными юбками, девушка подошла к юноше и остановилась в паре шагов от него.
- Маркус, - вновь повторила она, пытаясь привлечь внимание. Маркус повернул голову, но с места так и не сдвинулся. - Священник собирается прочесть молитву. Ты должен присутствовать.
Юноша кивнул в ответ и вышел следом за юной особой. Амелия, так звали девушку, всегда проявляла повышенное внимание к Маркусу, хотя сама была обещана престарелому лорду, за которого должна будет выйти замуж уже этой осенью. Набожные родители подсуетились заранее, желая отхватить как можно более состоятельную партию для своей единственной дочери.
Оказавшись в центральной части церкви, Маркус занял свободное место на одной из скамей. Священник открыл увесистое писание с потрепанными страницами и начал читать заунывную молитву, от которой клонило в сон и нестерпимо хотелось зевнуть, но Маркус держался изо всех сил, все-таки это похороны его матери. От смеси запахов пота, ладана и горящих свечей становилось дурно, легкие требовали глотка свежего воздуха, а желудок обещал избавиться от остатков завтрака, который мать Амелии впихнула в юношу перед тем, как ехать в церковь. Чтобы хоть как то успокоить бунтующий организм, Маркус прикрыл глаза, но лишь на мгновение. Этого было достаточно для Амелии, сидевшей рядом, чтобы с томным вздохом сочувствия и сопереживания сжать своей холеной ручкой ладонь юноши и, поджав искусанные губы, посмотреть на него.
Возможно, со стороны и казалось, что Маркус нуждается в поддержке, но на деле было с точностью до наоборот. Ему было плевать, и факт того, что он остался совсем один, никак не влиял на молодого человека. Все равно завтра он вернется в свою школу, где прожил больше, чем в собственном доме, и вновь займется учебой. Все как всегда, ничего не изменится. Ему по прежнему не будут писать письма, не будут навещать, а на рождество будет приходить единственная открытка от добродушной Амелии.
Родители не очень-то заботились о своем чаде, с самого рождения оставив его на попечение нянек, а по достижении определенного возраста, отправили своего единственного отпрыска в закрытую школу для мальчиков где-то на севере Англии. С тех пор дома он бывал все реже, предпочитая оставаться в школе даже на каникулы в обществе книг и своего единственного друга, профессора Уайта, его учителя и наставника. Там он узнал и о смерти отца, а потом и об уходе матери. Каких-то особых эмоций он не смог почувствовать ни тогда, ни сейчас, сидя в церкви и смотря на прикрытое черной вуалью лицо женщины, когда-то родившей его на свет.
- Бедный мальчик, - послышался женский шепот с задней скамьи. - Такой молодой и уже сирота. У него ведь совсем никого не осталось.
- Да, жаль бедняжку, - вторил другой голос. Маркус с трудом сдержался, чтобы не закатить глаза. - Я слышала, что родители Амелии Адамс хотят взять его к себе, пока он не достигнет совершеннолетия и не отправится в университет.
- Они такие хорошие люди, - с чем-то вроде благоговения ответила первая дама и на этом разговор прекратился.
Дослушав молитву до конца, все присутствовавшие поднялись и вышли на улицу вслед за мужчинами, несущими гроб леди Виктории Вигго, урожденной Дарси, прожившей восемнадцать лет в несчастном браке с мужем тираном и нашедшей свой последний приют под старой сосной на одном из лондонских кладбищ. Она пережила своего мужа всего на год, всего на каких-то жалких двенадцать месяцев, за которые успела построить кучу планов, завести молодого любовника, подцепить от него венерическую болезнь и умереть от сифилиса.
Скучная смерть для скучной женщины, - подумал Маркус, наблюдая, как деревянный гроб скрывается под слоями земли.
Закончив с погребением и выслушав большую часть сожалений по поводу скорого ухода своей матушки, Маркус вернулся в родовое поместье, в котором не был уже больше трех лет. Уже на следующий день он прикажет убрать все портреты своих родителей, избавиться от их вещей, а поместье продать с молотка первому же покупателю.
В его жизни практически ничего не изменилось: писем ему также не писали, а на рождество приходила единственная открытка от Амелии.